Второй год в конце ноября сотрудники нацпарка регистрируют выход моржей на мысе Чаплина. Почему моржи стали выходить на мыс? Можно ли надеяться, что лежбище станет постоянным? Рассказывает старший научный сотрудник «Берингии» Анатолий Кочнев:
«На протяжении трех последних десятилетий климат на Чукотке стал неустойчивым, а ледовые условия в Чукотском и Беринговом морях непредсказуемыми. Это оказывает сильное воздействие на морские экосистемы, что особенно ярко можно заметить по резким переменам в распределении и поведении животных, которые находятся на высших экосистемных уровнях – морских млекопитающих.
Начиная с 1990-х гг. по мере сокращения ледового покрова, летне-осенние границы распространения моржей постепенно смещались на север. Прекратили свое действие большинство береговых лежбищ на Камчатке и Корякском побережье, зато после почти векового перерыва моржи вновь стали выходить на отдых на северо-западе Чукотского моря, на мысах Ванкарем и Шмидта. В настоящее время в осенний период мы наблюдаем все большую концентрацию моржей в районах к северу от Берингова пролива, где расположены участки с максимально высокой плотностью донной фауны, служащей для них основным кормом.
В конце октября и в ноябре, по мере замерзания Чукотского моря, моржи постепенно смещаются через Берингов пролив в бассейн Чирикова на границе с Анадырским заливом и открытыми водами северной части Берингова моря. Формирующийся в виде шуги и ниласа молодой лед не выдерживает веса моржей и в то же время блокирует доступ к береговым лежбищам в Чукотском море. Моржам приходится искать место для отдыха на участках побережья, где им не мешают поля молодого льда. Мыс Чаплина – одно из таких мест.
О лежбище на мысе Чаплина впервые упоминает знаменитый путешественник и автор книг «Дерсу Узала» и «По Уссурийскому краю» В.К. Арсеньев. В 1927 г. на основании архивных документов и бесед с людьми, долгое время жившими на Чукотке, в частности, с купеческой семьей Караевых, он выпустил первую в советское время сводку по тихоокеанскому моржу. Уже тогда Арсеньев определил лежбище на мысе Чаплина как «угасшее». Каких-либо доводов в пользу того, что в этом месте когда-то выходили моржи, он не приводит.
Мне также не удалось найти в литературе никаких конкретных наблюдений или ссылок. Известный исследователь В.Н. Гольцев в своем обзоре береговых лежбищ моржей 1968 года даже не упоминает об этом лежбище. Мои друзья-охотники из села Ново-Чаплино говорили, что на их памяти моржи никогда не выходили на мысе Чаплина, и старейшие жители села также не рассказывали о таких случаях. Однако по преданиям, записанным от жителей того же села в 1970-х гг., в древности на оконечности мыса Чаплина действительно существовало моржовое лежбище, которое перестало функционировать из-за размыва территории лежбища морскими волнами. Об этом пишут археологи и этнографы С.А. Арутюнов, И.И. Крупник и М.А. Членов в своей книге «Китовая аллея. Древности островов пролива Сенявина» (1982). Вероятно, лежбище регулярно действовало в 18-19 вв., но прекратило использоваться моржами в 20 веке. И сейчас, в 2023-24 гг. мы наблюдаем возвращение моржей на традиционное место отдыха.
Нужно заметить, что неустойчивая погода и ледовая обстановка поздней осенью и в начале зимы в районе Берингова пролива и бассейна Чирикова вряд ли позволит моржам использовать это лежбище в течение многолетнего периода. Резкие изменения в направлении и силе ветра, сроках формирования и дрейфа льдов заставляют моржей из года в год выходить на разные участки побережья в этом районе.
Более или менее регулярно моржи выходят только на четырех лежбищах: мысах Пээк, Нунямо и островах Ратманова и Аракамчечен. Однако за последние 25 лет временные и случайные залежки моржей отмечали во многих других точках побережья: у пролива Мечигменской губы, у мыса Нгээгчен рядом с селом Янракыннот, на островах Кынкай и Нунеанган, на мысах Топографический и Скобелева. Мыс Скобелева, кстати, находится рядом с мысом Чаплина, и не исключено, что моржи регулярно выходят отдыхать в ноябре в разных точках косы между этими двумя мысами.
Итак, появление моржей на мысе Чаплина, с одной стороны, подтверждает способность моржей быстро адаптироваться к резко меняющимся ледовым и погодным условиям, а с другой стороны, заставляет более внимательно прислушиваться к традиционным знаниям, а также легендам и преданиям коренных жителей Чукотки – чукчей и эскимосов».
«На протяжении трех последних десятилетий климат на Чукотке стал неустойчивым, а ледовые условия в Чукотском и Беринговом морях непредсказуемыми. Это оказывает сильное воздействие на морские экосистемы, что особенно ярко можно заметить по резким переменам в распределении и поведении животных, которые находятся на высших экосистемных уровнях – морских млекопитающих.
Начиная с 1990-х гг. по мере сокращения ледового покрова, летне-осенние границы распространения моржей постепенно смещались на север. Прекратили свое действие большинство береговых лежбищ на Камчатке и Корякском побережье, зато после почти векового перерыва моржи вновь стали выходить на отдых на северо-западе Чукотского моря, на мысах Ванкарем и Шмидта. В настоящее время в осенний период мы наблюдаем все большую концентрацию моржей в районах к северу от Берингова пролива, где расположены участки с максимально высокой плотностью донной фауны, служащей для них основным кормом.
В конце октября и в ноябре, по мере замерзания Чукотского моря, моржи постепенно смещаются через Берингов пролив в бассейн Чирикова на границе с Анадырским заливом и открытыми водами северной части Берингова моря. Формирующийся в виде шуги и ниласа молодой лед не выдерживает веса моржей и в то же время блокирует доступ к береговым лежбищам в Чукотском море. Моржам приходится искать место для отдыха на участках побережья, где им не мешают поля молодого льда. Мыс Чаплина – одно из таких мест.
О лежбище на мысе Чаплина впервые упоминает знаменитый путешественник и автор книг «Дерсу Узала» и «По Уссурийскому краю» В.К. Арсеньев. В 1927 г. на основании архивных документов и бесед с людьми, долгое время жившими на Чукотке, в частности, с купеческой семьей Караевых, он выпустил первую в советское время сводку по тихоокеанскому моржу. Уже тогда Арсеньев определил лежбище на мысе Чаплина как «угасшее». Каких-либо доводов в пользу того, что в этом месте когда-то выходили моржи, он не приводит.
Мне также не удалось найти в литературе никаких конкретных наблюдений или ссылок. Известный исследователь В.Н. Гольцев в своем обзоре береговых лежбищ моржей 1968 года даже не упоминает об этом лежбище. Мои друзья-охотники из села Ново-Чаплино говорили, что на их памяти моржи никогда не выходили на мысе Чаплина, и старейшие жители села также не рассказывали о таких случаях. Однако по преданиям, записанным от жителей того же села в 1970-х гг., в древности на оконечности мыса Чаплина действительно существовало моржовое лежбище, которое перестало функционировать из-за размыва территории лежбища морскими волнами. Об этом пишут археологи и этнографы С.А. Арутюнов, И.И. Крупник и М.А. Членов в своей книге «Китовая аллея. Древности островов пролива Сенявина» (1982). Вероятно, лежбище регулярно действовало в 18-19 вв., но прекратило использоваться моржами в 20 веке. И сейчас, в 2023-24 гг. мы наблюдаем возвращение моржей на традиционное место отдыха.
Нужно заметить, что неустойчивая погода и ледовая обстановка поздней осенью и в начале зимы в районе Берингова пролива и бассейна Чирикова вряд ли позволит моржам использовать это лежбище в течение многолетнего периода. Резкие изменения в направлении и силе ветра, сроках формирования и дрейфа льдов заставляют моржей из года в год выходить на разные участки побережья в этом районе.
Более или менее регулярно моржи выходят только на четырех лежбищах: мысах Пээк, Нунямо и островах Ратманова и Аракамчечен. Однако за последние 25 лет временные и случайные залежки моржей отмечали во многих других точках побережья: у пролива Мечигменской губы, у мыса Нгээгчен рядом с селом Янракыннот, на островах Кынкай и Нунеанган, на мысах Топографический и Скобелева. Мыс Скобелева, кстати, находится рядом с мысом Чаплина, и не исключено, что моржи регулярно выходят отдыхать в ноябре в разных точках косы между этими двумя мысами.
Итак, появление моржей на мысе Чаплина, с одной стороны, подтверждает способность моржей быстро адаптироваться к резко меняющимся ледовым и погодным условиям, а с другой стороны, заставляет более внимательно прислушиваться к традиционным знаниям, а также легендам и преданиям коренных жителей Чукотки – чукчей и эскимосов».
